(в наст. время в черте Москвы), место массовых захоронений жертв репрессий 30-х - нач. 50-х гг. XX в. В наст. время известны ок. тысячи чел., расстрелянных на Б. п. за исповедание правосл. веры, к лету 2003 г. 255 из них канонизированы РПЦ. На территории России нет др. места, где почивали бы мощи такого многочисленного Собора святых.
Массовые расстрелы 1937-1938 гг. стали следствием решений Политбюро ВКП(б) от 2 июля 1937 г. и вытекавших из них приказов наркома внутренних дел Н. И. Ежова № 00439, 00447, 00485 и 00593 от 25 и 30 июля, 11 и 20 сент. о борьбе с «врагами народа», в т. ч. с «церковниками». Расстрелы на Б. п. производились по постановлениям внесудебных органов: «тройки» Московского УНКВД, реже - комиссии, состоявшей из наркома внутренних дел и прокурора СССР - «двойки». Предписания на расстрелы подписывал начальник УНКВД Московской обл. (комиссар госбезопасности 1-го ранга С. Ф. Реденс (15 июля 1934 - 20 янв. 1938), комиссар госбезопасности 1-го ранга Л. М. Заковский (20 янв.- 28 марта 1938), старший майор госбезопасности В. Е. Цесарский (28 мая - 15 сент. 1938)). Приведением в исполнение приговоров руководили комендант и начальник адм.-хозяйственного отдела УНКВД по Московской обл. И. Д. Берг и его зам. и одновременно руководитель Управления рабоче-крестьянской милиции М. И. Семёнов.
На Б. п. осужденных доставляли из московских тюрем: Таганской, Сретенской, Бутырской, а также из районных тюрем Московской обл. и из Дмитлага - огромного лагерного объединения, предназначенного для строительства канала Москва-Волга (узниками Дмитлага были также сооружены стадион «Динамо», Юж. и Сев. (Химкинский) порты Москвы, жилые комплексы и многое др.). После прибытия на Б. п. осужденных заводили в барак якобы для санобработки. Непосредственно перед расстрелом объявляли приговор, сверяли данные и наличие фотографии. Случалось, что казнь откладывали из-за к.-л. разночтений в документах, а иногда (в единичных случаях) даже отменяли. Приведение приговора в исполнение осуществляла одна из «расстрельных команд» - группа из 3-4 офицеров спецотряда, как правило, людей со стажем, служивших в органах ОГПУ-НКВД со времен гражданской войны, имевших правительственные награды; в дни особо массовых расстрелов число исполнителей, очевидно, увеличивалось. На казнь из барака выводили по одному, каждый палач вел свою жертву к краю рва, стрелял в затылок с расстояния не более метра и сбрасывал тело в траншею. Далеко не всегда при этом присутствовали врач и прокурор. Первое время расстрелянных хоронили в небольших ямах-могильниках, к-рые копали вручную; с авг. 1937 г., когда казни в Бутове приняли невиданные в мировой истории масштабы, экскаваторы карьерного типа выкапывали для этих целей траншеи шириной и глубиной в 3 м, длиной от 150 м. За день в Бутове редко расстреливали менее 100 чел., бывали дни, как, напр., 28 февр. 1938 г., когда казнили 562 чел. Иногда, видимо, приговоренных расстреливали в московских тюрьмах, а на Б. п. привозили только для захоронения.
Бо́льшую часть расстрелянных на Б. п. составляют крестьяне и рабочие Москвы и Подмосковья, к-рых зачастую арестовывали и казнили семьями, включая подростков и стариков. Подавляющее число жертв были беспартийными, т. е. далекими от политики людьми, имевшими низшее образование или неграмотными. Примерно четверть от общего числа казненных на Б. п.- уголовники, подавляющее число их было расстреляно за прошлые судимости, по к-рым прежде они уже отбыли срок наказания. Под категории «социально опасных» и «социально вредных элементов», осужденных и расстрелянных на Б. п., подпадали самые разные люди: родственники ранее осужденных, бывш. царские министры, нищие, уличные торговцы, гадалки, картежники. В янв. 1938 г. с санкции властей началась тайная расправа над инвалидами: в февр.-марте того же года было расстреляно 1160 инвалидов. Большинство казненных на Б. п. были русскими (более 60%), затем следуют латыши, поляки, евреи, украинцы, немцы, белорусы - всего свыше 60 национальностей, в т. ч. граждане др. гос-в: Германии, Польши, Франции, США, Австрии, Венгрии, Румынии, Италии, Греции, Чехословакии, Турции, Японии, Индии, Китая и др.
В числе похороненных на Б. п.- люди, оставившие след в рус. истории: председатель 2-й Гос. думы Ф. А. Головин, бывш. московский ген.-губернатор В. Ф. Джунковский, один из первых рус. летчиков Н. Н. Данилевский, член экспедиции О. Ю. Шмидта бортмеханик Я. В. Брезин, правнук М. И. Кутузова проф. церковного пения и композитор М. Н. Хитрово-Крамской, худож. А. Д. Древин, спортсмены, заложившие основы советского альпинизма. В земле Бутова лежат представители рус. дворянских родов: Ростопчиных, Тучковых, Гагариных, Шаховских, Оболенских, Олсуфьевых, Бибиковых, большая группа бывш. царских генералов (ген.-лейтенант Е. И. Мартынов, ген.-майор М. Ф. Кригер, обладатель 7 воинских боевых наград ген. Б. И. Столбин и др.).
На Б. п. были замучены 739 священнослужителей РПЦ: 1 митрополит, 2 архиепископа, 4 епископа, 15 архимандритов, 118 протоиереев, 14 игуменов, 52 иеромонаха, 363 священника, 60 диаконов (в т. ч. 4 протодиакона и 1 архидиакон), 10 монахов, 58 монахинь (в т. ч. 3 схимонахини), 14 послушников и послушниц, 8 священнослужителей (без уточнения сана). За веру на Б. п. были расстреляны 219 мирян (псаломщики, чтецы, регенты, певчие, церковные старосты, иконописцы, члены церковных советов, уборщицы храмов, церковные сторожа). В числе казненных в Бутове «церковников» - 59 старообрядцев, 9 обновленцев, более 60 баптистов, хлысты, «антивоенники», евангелисты, сектанты (без уточнения, к какой именно секте принадлежали; иногда следователи так называли представителей «катакомбной» церкви или истинно-православных христиан), а также 4 муллы и 1 раввин.
Первыми правосл. священнослужителями, расстрелянными на Б. п., были священномученики протоиереи Алексий Воробьёв, Алексий Касимов и сщмч. диак. Елисей Штольдер († 20 авг. 1937). Больше всего священнослужителей пострадало в сент.-дек. 1937 г. и в февр.- марте 1938 г. (17 февр. 1938 г. было расстреляно 502 чел., 75 из них священнослужители и монахи). Почти всем, проходившим по церковным делам, предъявлялось обвинение по 58-й ст. УК РСФСР, поводы для обвинения могли быть разные: «сохранение церкви и насаждение тайного монашества», «богослужения на дому», «недоносительство», «помощь ссыльному духовенству», приют бездомных священнослужителей или, напр., такое абсурдное обвинение: «клеветал, что церкви закрываются, священники арестовываются». Большинство подследственных, замученных или обманутых следователями в конце концов признавали себя полностью или частично виновными в «антисоветской агитации», «контрреволюционной деятельности», но в вопросах веры церковный народ показал себя неустрашимым. Ни пытки, ни угрозы смерти не могли заставить верующих отречься от Бога, возвести хулу на Церковь; не редкостью является «отсутствие в деле скомпрометированных лиц», т. е. отсутствие новых имен, необходимых следователям для новых арестов.
С середины Великой Отечественной войны в Бутове располагался лагерь для военнопленных, работавших на строительстве Симферопольского шоссе и на кирпичном заводе. В 1949 - нач. 1950 г. вблизи полигона был выстроен поселок из 3 домов, в 2 из к-рых поселились сотрудники НКВД, в 3-м расположилась спецшкола для офицеров внутренних служб стран Вост. Европы. В сер. 50-х гг. «спецзона» была ликвидирована. Сам полигон, где находилась основная часть захоронений, обнесли глухим деревянным забором с натянутой поверх него колючей проволокой. По краям «зоны» возник дачный поселок НКВД, в к-ром разрешалось строить только легкие одноэтажные дачи без фундаментов и погребов. В нач. 70-х гг. в вост. части Б. п. разбили яблоневый сад, обновили обветшавший забор вокруг. До 1995 г. территория находилась в ведении ФСК-ФСБ и тщательно охранялась.
Начиная с 1992 г. московская общественная группа по увековечению памяти жертв политических репрессий (группа М. Б. Миндлина) с помощью сотрудников ФСК-ФСБ приступила к работе со следственными делами расстрелянных на Б. п., составлялись краткие биографические сведения для буд. «Книги памяти». Весной 1993 г. полигон впервые посетили родственники погибших, осенью того же года в его юж. части была установлена гранитная мемориальная плита. С 1997 г. на Б. п. ведутся комплексные работы с целью определения местоположения погребальных рвов, проводятся историко-археологические, геоботанические, геоморфологические исследования. В 1997 г. был вскрыт один из погребальных рвов: на площади в 12 кв. м обнаружили захоронения в 5 слоев, где погребены останки 149 чел. В 2001-2002 гг. специалисты выявили и нанесли на карту 13 погребальных рвов.
Весной 1994 г. на Б. п. был установлен Большой Поклонный крест (освящен 8 мая 1994), сооруженный по проекту скульптора Д. М. Шаховского, чей отец, свящ. Михаил Шик, был расстрелян в Бутове. 25 июня 1995 г. в Бутове в походном палаточном храме Всех Святых, в земле Российской просиявших, Православного Свято-Тихоновского Богословского института была отслужена первая литургия, к-рую возглавил ректор ин-та прот. Владимир Воробьёв. Начиная с 1994 г. горячее участие в деле увековечения памяти пострадавших в Бутове принимала внучка расстрелянного здесь сщмч. Серафима (Чичагова) игум. Серафима (Чёрная). В 1995 г. Б. п. передали Московской Патриархии. По проекту Шаховского был воздвигнут деревянный храво имя Новомучеников и исповедников Российских (освящен в 1996), настоятелем к-рого стал внук расстрелянного здесь сщмч. прот. Владимира Амбарцумова свящ. Кирилл Каледа.
Документы архивов госбезопасности свидетельствуют о существовании в Москве и Подмосковье неск. крупных захоронений жертв репрессий. С 1921 г. и до кон. 20-х гг. расстрелянных хоронили в центре Москвы - на территории подведомственной ОГПУ Яузской больницы, в 1926-1936 гг.- на Ваганьковском кладбище, с 1936 г.- на Донском кладбище или кремировали в Донском крематории; есть свидетельства об отдельных захоронениях на Калитниковском, Гольяновском и Рогожском кладбищах, обнаружено массовое захоронение у стен Новоспасского монастыря. Очень большим, уступающим только Б. п., является захоронение на территории бывш. дачи Г. Г. Ягоды, близ совхоза «Коммунарка» в Московской обл. (там были расстреляны более 6,5 тыс. чел.). В наст. время на этой территории располагается скит Екатерининского муж. мон-ря в г. Видное-2 (в 1939-1953 в постройках мон-ря находилась секретная политическая тюрьма центрального подчинения «Сухановка»), освящен храм в честь Новомучеников и исповедников Российских.